Начальник Департамента координации энергосбытовой и операционной деятельности ОАО «Лукойл» Василий Зубакин ответил на вопросы о распределенной энергетике

Василий Александрович, как Вы в целом оцениваете развитие распределенной энергетики в нефтегазовой отрасли?

Распределенная энергетика во многих отраслях российской промышленности эффективна, например, в переработке сельско-хозяйственной продукции, сельском хозяйстве в силу быстрого роста сетевых тарифов и того, что потребители имеют возможность, создавая собственную генерацию, от этих сетевых тарифов уйти.

В нефтегазовой отрасли дополнительная эффективность распределённой энергетики помимо вышеуказанного фактора обусловлена еще и тем, что в качестве «отходов» производства выступает попутный нефтяной газ, при переработке нефтепродуктов появляется топливный газ, твердые горючие остатки, и данные продукты имеют серьезный энергетический потенциал. Кроме того, утилизация этого «дополнительного топлива» на самом деле необходима еще и с точки зрения снижения экологических последствий.

И в этом смысле драйверами развития распределённой генерации в нефтегазовой отрасли являются попытки эффективно уйти от сетевой составляющей в тарифе, а также возможность избежать экологических штрафов за сжигание попутного или топливного газа в факелах.

Это повышает привлекательность и перспективность распределенной генерации.

Каким образом при использовании собственной генерации может быть применена система Virtual Power Plant?

Дело в том, что собственная генерация, кроме обеспечения электрической энергией какого-то производства, еще зачастую выполняет функцию резерва. В том случае, если энергопринимающие устройства присоединены к сетям общего пользования и находятся в параллельной работе, собственная генерация выполняет функцию резерва на случай, когда в сетях происходят какие-то аварии, нарушения, связанные с погодными условиями или другими факторами. В этом смысле, как правило, собственная генерация несколько более избыточна, чем это необходимо для собственного потребления. Предполагается, что при наличии системы виртуальных электростанций Virtual Power Plant в ситуациях пикового потребления и необходимости включения в дело резервов по команде системного оператора, данное включение осуществляется безусловно. При этом, за такую безусловную готовность включения резервов в общих интересах прочих потребителей сети общего пользования, идет некая премия, некое денежное стимулирование в виде, например, некоторой доли, пропорциональной плате за мощность, необходимой соответствующему генератору, в том случае, если бы пиковые генераторы были в системе и за них платили все потребители. В этом смысле избыточность собственной генерации создает возможность для развития системы Virtual Power Plant.

Ранее предполагалось, что генерирующие компании могут расширять свою долю рынка за счет присоединения к сетям удаленных потребителей. На практике оказалось, что этим потребителям выгоднее ставить локальные мини-ТЭС. Как это отразилось на «большой» генерации?

Вы знаете, проекты большой генерации в рамках системы договоров поставки мощности, той системы стимулирования инвестиций в генерацию, которая существовала на оптовом рынке, не особенно опирались на перспективу присоединения удаленных потребителей. Например, когда строилась Богучанская ГЭС, то, конечно, основной целью было обеспечение энергией Богучанского алюминиевого завода, а уже как дополнительная опция, насколько я помню, присоединение к сетям удаленных потребителей Красноярского края, находившихся на энергообеспечении от дизель-генераторов с очень высокими затратами. В этом смысле я не думаю, что установка подобных локальных, более эффективных источников удаленных потребителей сильно отражается на развитии большой генерации. На мой взгляд, в серьезных масштабах инвесторы в крупную генерацию особо и не рассчитывали на ресурс потребления этими потребителями.

Каких экономических последствий стоит ожидать, если доля распределенной энергетики в России достигнет достаточно серьезных размеров?

Стоит ожидать серьезных экономических последствий. Например, и генераторы в большой генерации, и электрические сети будут более внимательно относиться к своим издержкам и снижать их, поскольку постоянно будут чувствовать конкуренцию со стороны распределенной энергетики.

Вопреки существующему мнению, что распределенная генерация, в частности генерация на возобновляемых источниках энергии, создает какие-то дополнительные угрозы устойчивости, мое мнение абсолютно противоположное, - распределенная генерация при правильной увязке с деятельностью сетевых компаний и системного оператора, наоборот, может способствовать повышению устойчивости и живучести энергосистемы, а, значит, понадобятся меньшие расходы на содержание резервных мощностей (как сетевых, так и генерирующих). Таким образом, потребители будут меньше нести расходов на энергообеспечение. Это станет позитивным экономическим последствием, в том числе повышающем конкурентоспособность российской экономики в целом.

Рассматривают ли энергокомпании, специализирующие в сфере традиционной генерации, распределенную энергетику как угрозу для своего доминирующего положения на рынке?

Безусловно, да.

Дело в том, что уже сейчас распределённая тепловая генерация каждый год «отъедает» у крупных ТЭЦ достаточно серьезные объемы потребления. И, соответственно, на тепловом рынке это заметно, причем заметно уже в течение последних 15 лет. Ежегодно крупные потребители тепловой энергии строят свои собственные источники или, за счет повышения энергоэффективности, используют вторичную тепловую энергию и оптимизируют свое потребление. Пока для электрической генерации этот фактор не является настолько значимым, но это вопрос времени. Если существующая тенденция сохранится, то в течение 5-7 лет можно прогнозировать серьезное давление на традиционную генерацию. И с этой точки зрения очень интересным выглядит ход компании E.ON на участие в развитие распределенной генерации. Немецкая компания E.ON, имеющая дочернюю компанию в России, купила организацию, занимающуюся распределенной генерацией, данная информация фигурировала в СМИ. Получается, компания крупной энергетики E.ON понимает, что если существует некая объективная тенденция, прятаться от нее не надо, а следует попытаться и на этой тенденции что-то заработать.

Сможет ли альтернативная энергетика в России, по Вашему мнению, догнать традиционную? Готовы ли крупные российские компании уже сегодня вкладывать средства в проекты по устойчивой энергетике?

Нельзя сказать, что разные виды энергетики, традиционная или альтернативная, атомная, гидроэнергетика, тепловая энергетика, энергетика на возобновляемых источниках, на основе ветра и солнца и т.д. участвуют в каких-то гонках. Они со временем займут свою нишу, а размер этой ниши будет обусловлен тем, какие цели в области устойчивого развития будет ставить мировое сообщество, а также наше государство. Если целями будет повышение экологической безопасности, снижение давления на окружающую среду, то, безусловно, доля возобновляемых источников энергии, доля «нетопливной», низкоуглеводородной энергетики будет выше. Если целями будет максимизация использования собственного потенциала углеводородных ресурсов в условиях падения цен на мировом рынке, конкурентоспособность нашей нефтегазовой отрасли будет падать, может стоять приоритет максимизации использования собственных топливных ресурсов России, и тогда доля альтернативной энергетики будет меньше.

Всё зависит от тех вызовов, которые поставит перед российской энергетикой будущее.